Войчемир неохотно открывает желтые глаза, поблескивающие тусклыми и невзрачными огоньками.
Его равнодушный и холодный взгляд скользит по серым и острым камням, рельефным стенам, душам...
"Душам?" - он вопросительно поднимает бровь и дергает ухом, ощущая легкое раздражение от гула, стоящего в округе. Он втягивает носом воздух, но не ощущает ничего. Ни запаха, ни воздуха.
"Какого черта?"
Впрочем, Войчемир понимает: черта поминать не стоит. Особенно когда он в Хельхейме.
- Я что, умер? - тихо спрашивает он, подняв морду и оценивая обстановку.  Впрочем, вопрос этот весьма риторический, и ответа совершенно не требует. Если бы Войчемир был жив, он бы тут не находился. Впрочем, оглянувшись на толпы этих заблудших душ, вожак решил что он может быть тут и живым.
- Ты мертв. - перечет нечто, проплывающее за спиной Войчемира.
- Даже не сомневайся в этом, - вторит очередное нечто, висящее в воздухе неподалеку.
- Ты точно мертв, павший вожак. - говорит ещё одна душа. Впрочем, эта ещё отдаленно похожа на живое существо. Только сразу видно - это существо не живая плоть, покрытая шкурой и шерстью. Это лишь некая субстанция, силуэт которой отдаленно напоминает волка. И глаза его вяло пылают так, как пылает пламя угасающей свечи.
- Как? - Войчемир прекрасно помнит этого волка. Он был одним из его стаи, одним из лучших воинов.
- Ты не помнишь?
Войчемир молчит.
Он силится припомнить последние минуты своей жизни, но не может.
- Ты промахнулся. Ты стар. - спустя некоторое время говорит душа.
- Ты умер. - добавляет та, другая, что висит неподалеку.
- А моя стая? - вожак приподнимается и ощущает, что, как ни странно, ничего не ощущает. Ни почвы под ногами, ни своего дыхания, ни сердцебиения. Его тело... Он наполнен непривычной пустотой, легкой материей, предназначение которой ему не известно. Его тела больше не существует. Сильного и статного, крупного, натренированного с годами долгих стараний и упражнений... Его прекрасное тело гниет где-то там, наверху, в земле. Его едят черви и рвут клыками падальщики. От него идет противный трупный запах. И его тело - труп. И сам Войчемир теперь - труп.
- Тебя она не заботит. - коротко отвечает дух и уплывает в сторону, затянув протяжную песню, которая походит на смесь воя и стона.
- Заботит! - рявкает Войчемир и поднимается на лапы. - Вернись и расскажи мне! Это приказ!
- Ты пал, вожак. Теперь мы равны. - коротко отвечает та душа, что висит неподалеку.
- Я должен вернуться, - ревет волк, - Как мне вернуться?
Но душа  лишь заливается хохотом, который плавно переходит в истерический плач.
Войчемир, находясь в порыве какого-то неясного, но несомненно ужасного, чувства, тоже заливается протяжным воем.

- Войчемир... - неожиданно окликает его некто, являющийся таким же бесплотным существом.
Падший Вожак прерывает свой тоскливый вой и оборачивается, вглядываясь в силуэт старого волка. Но в его взгляде нет ни капли интереса, как, впрочем, и других эмоций. Не следа...
Почему-то за те несколько минут, которые длилась его тоскливая песня, Войчемира перестало что-либо тревожить. Одна тоска грызла его... Тоска и скука. Падший вожак скучал по утренним лучам восходящего солнца, по нагретым камням и холодным снегам. Скучал по своей преданной стае, по волкам, каждый из которых готов был отдать жизнь ради будущего стаи.
Он жалел. Жалел о том, что не смог сохранить жизнь, не смог одержать победу в этой неравной войне.
Не смог насладиться последней в его жизни зимой, последним ощущением прикосновения к заснеженной холодной земле.
Жалел о том, что ему больше никогда не суждено встретить ни одного рассвета, проводить ни одного заката. Он не увидит, как распускаются почки по весне, не почувствует, как пахнут цветущие яблони.
Жалел о том, что не ценил те мгновения, которые были ему даны на жизнь.
Жалел о том, что не оправдал ожиданий тех, кто дал ему эту жизнь.
"Отец?" - понимание приходит совершенно неожиданно. Примерно так же, как приходит последний удар в спину.
- Отец... - и глаза волка на одно мгновение вспыхивают желтым огнем, более ярким и холодным, но в следующий же миг это пламя утихает. - Я проиграл, папа.
Войчемир опускает голову, потупив взгляд. Он закрывает глаза и все, что остается от волка, - комок темно-серой прозрачной субстанции.
- Я ошибся.
"Ошибся, когда повел свою стаю так безрассудно и глупо. Но что могло быть проще, чем перебить нескольких загнанных волчиц... "
- Только я не понимаю, в чем именно.
"Почему мы проиграли? Что не так? Я не помню."
"Я не помню."

Отец тяжело вздыхает и делает шаг навстречу. Вочймир, затаив дыхание, с надежной глядит на своего родителя.
- Ты проиграл, сын. Но в противостоянии энергии и старости последняя всегда берет своё. Я уже видел стаю, некогда ходившую под твоим началом. Теперь вы равны. - говорит он и, сделав ещё один шаг, добавляет: добро пожаловать в царство Хель.
Войчемир молча глотает неощутимый и несуществующий ком, недовольно хмыкнув, и следит взглядом за развернувшимся силуэтом родственника.
- Я не должен здесь быть, отец! - говорит он, повертев полупрозрачной головой, - Мне нужно быть там, где моя стая, но не здесь!
И Войчемир борется с желанием вновь завыть... Завыть протяжно, дико и горестно, от безысходности, от бесполезности своего существования тут. Оттого, что он, падший вожак, теперь абсолютно бессилен.
Он не чувствовал себя настолько слабым и беспомощным с тех пор, как был щенком. Но тогда отец помогал ему, мог помочь. А сейчас...
- Здесь сотни переходов и тупиков, в которых стонут заблудшие души. Они будут звать тебя, но приведут лишь в пасть голодных чудовищ. Не иди на их зов, - говорит он, оборачиваясь. На его морде вырисовывается нечто, отдаленно похожее на улыбку, и Войчемир недовольно хмурит брови, представляя на что же похож он сам...
– Но здесь есть одно светлое место. Иди за мной. - говорит он и продолжает плыть вперед.
Войчемир на мгновение застывает в нерешительности. Этот дух, его отец, нет сомнений, но... Может быть это мара? Может быть Войчемирову душу хотят затащить в ловушку? Впрочем... Падший вожак, рано или поздно, и сам бы заблудился в бесконечном лабиринте пещеры, выхода из которой для него теперь, кажется, нет.
И умерший сын, наконец, решившись, следует за отцом, перебирая призрачными лапами.
"Как же это ужасно непривычно - не ощущать землю..."

--- В Хвельгельмир